Меня опять ударило в озноб...
Меня опять ударило в озноб,
Грохочет сердце, словно в бочке камень.
Во мне живет мохнатый злобный жлоб
С мозолистыми цепкими руками.
Когда мою заметив маету,
Друзья бормочут: «Скоро загуляет», -
Мне тесно с ним, мне с ним невмоготу!
Он кислород вместо меня хватает.
Он не двойник и не второе «я»,
Все объясненья выглядят дурацки, -
Он плоть и кровь - дурная кровь моя -
Такое не приснится и Стругацким.
Он ждет, когда закончу свой виток,
Моей рукою выведет он строчку, -
И стану я расчетлив и жесток
И всех продам - гуртом и в одиночку.
Я оправданья вовсе не ищу, -
Пусть жизнь уходит, ускользает, тает.
Но я себе мгновенья не прощу,
Когда меня он вдруг одолевает.
Но я собрал еще остаток сил,
Теперь его не вывезет кривая:
Я в глотку, в вены яд себе вгоняю -
Пусть жрет, пусть сдохнет - я перехитрил.
|
|
Отново ме обзема трескав хлад...
Отново ме обзема трескав хлад,
трещи сърцето, сякаш камък в бъчва.
Скъперник в мен живее - зъл, мъхнат,
с мазолести ръчища ме измъчва.
Щом маенето мое доловят,
приятелите мрънкат „Пак се почва!”.
Със него ми е тясно в тоя свят,
не ми достига въздух, нито почва.
Не ми е двойник, нито второ „аз” -
тук тези обяснения не струват,
а плът и кръв от мен, мой грозен пласт -
такъв Стругацки даже не сънуват.
Изчаква търпеливо своя миг
и с моята ръка той ще пропише,
ще стана аз жесток и пресметлив,
ще ви продам накуп и единично.
Не търся оправдание за мен -
животът нека бавно се стопява,
но аз не си прощавам ни момент,
когато той внезапно надделява.
Но няма вече кой да го спаси:
последни сили аз събрах отново,
влях в гърлото, във вените отрова -
и нека пукне - аз го надхитрих.
|
|