Песня микрофона ♫
Я оглох от ударов ладоней,
Я ослеп от улыбок певиц,
Сколько лет я страдал от симфоний,
Потакал подражателям птиц!
Сквозь меня многократно просеясь,
Чистый звук в ваши души летел.
Стоп! Вот тот, на кого я надеюсь,
Для кого я все муки стерпел.
Сколько раз в меня шептали про луну,
Кто-то весело орал про тишину,
На пиле один играл - шею спиливал,
А я усиливал, усиливал, усиливал!..
На низах его голос утробен,
На верхах он подобен ножу.
Он покажет, на что он способен,
Ну, и я кое-что покажу.
Он поет задыхаясь, с натугой,
Он устал, как солдат на плацу.
Я тянусь своей шеей упругой
К золотому от пота лицу.
Сколько раз в меня шептали про луну,
Кто-то весело орал про тишину,
На пиле один играл - шею спиливал,
А я усиливал, усиливал, усиливал!..
Только вдруг... Человече, опомнись!
Что поешь? Отдохни, ты устал!
Это патока, сладкая помесь!
Зал! Скажи, чтобы он перестал!
Все напрасно - чудес не бывает,
Я качаюсь, я еле стою.
Он бальзамом мне горечь вливает
В микрофонную глотку мою.
Сколько раз в меня шептали про луну,
Кто-то весело орал про тишину,
На пиле один играл - шею спиливал,
А я усиливал, усиливал, усиливал!..
В чем угодно меня обвините,
Только против себя не пойдешь.
По профессии я - усилитель.
Я страдал, но усиливал ложь.
Застонал я - динамики взвыли,
Он сдавил мое горло рукой.
Отвернули меня, умертвили,
Заменили меня на другой.
Сколько раз в меня шептали про луну,
Кто-то весело орал про тишину,
На пиле один играл - шею спиливал,
А я усиливал, усиливал, усиливал!..
Тот, другой, - он все стерпит и примет.
Он навинчен на шею мою.
Нас всегда заменяют другими,
Чтобы мы не мешали вранью.
Мы в чехле очень тесно лежали:
Я, штатив и другой микрофон,
И они мне, смеясь, рассказали,
Как он рад был, что я заменен.
|
|
Песента на микрофона
Оглушал съм от пляскащи длани,
от усмивки красиви съм сляп,
от симфонии страдах безкрайни,
подражател на птици в мен пя.
Многократно през мен преминавал,
във душите ви чист звук летя.
Стоп! На този сега се надявам.
Всички мъки за него търпях.
Колко пъти ми шептяха за луна,
някой весело крещя за тишина,
свири на трион един - дра ми шията,
а все усилвах аз, усилвах аз, усилвах аз...
В низините гласът му - утробен,
на високите - сякаш е нож.
Ще покаже какъв е способен,
но и аз не съм с нищо по-лош.
Пее той, със задъхване, с напън -
уморен, като воин на пост,
а аз гъвкава шия протягам
към лицето му златно от пот.
Колко пъти ми шептяха за луна,
някой весело крещя за тишина,
свири на трион един - дра ми шията,
а все усилвах аз, усилвах аз, усилвах аз...
Изведнъж: „Опомни се, човече!
Що за песен? Поспри уморен.
Туй сладникав шербет си е вече!
Ей ти, зала, кажи му да спре!”
Но напразно - не чакайте чудо!
Аз залитам, едва се държа -
той, горчилка с балсам за заблуда
в микрофонната глътка изля.
Колко пъти ми шептяха за луна,
някой весело крещя за тишина,
свири на трион един - дра ми шията,
а все усилвах аз, усилвах аз, усилвах аз...
И във всичко вий мен обвинете -
против себе си как да вървиш:
усилвател съм, тъй че простете -
страдах аз, но усилвах лъжи
Аз застенах - колони завиха,
стисна той мойто гърло с ръка
и развинтиха ме, умъртвиха,
замениха ме с друг на мига.
Колко пъти ми шептяха за луна,
някой весело крещя за тишина,
свири на трион един - дра ми шията,
а все усилвах аз, усилвах аз, усилвах аз...
Този друг ще търпи, ще приема,
той на моя врат днес е завит.
С други винаги тъй ни заменят
да не пречим да сипят лъжи.
Във кълъфа лежахме спокойно -
аз, стативът и друг като мен -
и през смях ми разказаха колко
той се радвал, че аз съм сменен.
|
|